Возможность прогнозирования тяжести течения COVID-19 по клинико-лабораторным критериям с учётом штамма SARS-CoV-2: аналитический обзор

Полный текст

ВВЕДЕНИЕ

Коронавирусы (Coronaviridae) — семейство РНК-содержащих вирусов, которые могут вызывать у людей заболевания с самыми различными проявлениями — от варианта бессимптомного носительства и лёгких форм острой респираторной вирусной инфекции до тяжёлого острого респираторного синдрома с картиной полиорганного поражения [1]. Вариабельность клинической картины новой коронавирусной инфекции определяется многими факторами, к которым относятся не только индивидуальная восприимчивость макроорганизма к возбудителю, но и наличие различных антигенов, обусловливающих разнообразие патогенетических мишеней в организме человека, в зависимости от штамма SARS-CoV-2. Впервые вспышка заболеваемости SARS-CoV-2 зафиксирована в декабре 2019 года в г. Ухань Китайской Народной Республики, а к марту 2020 года охватила бóльшую часть стран мира и была признана Всемирной организацией здравоохранения пандемией [2]. Пневмония, вызываемая SARS-CoV-2, отличалась молниеносным поражением большого объёма лёгочной ткани и быстро прогрессирующей дыхательной недостаточностью [3].

Общепринятыми клиническими критериями тяжёлого течения COVID-19 являются температура тела ≥39 °С, снижение уровня сознания, ажиотация, частота дыхательных движений ≥30 в мин, насыщение крови кислородом (SpO₂) ≤93%, индекс оксигенации (PaO₂/FiO₂) ≤300 мм рт. ст, нестабильная гемодинамика (систолическое артериальное давление <90 мм рт. ст., или диастолическое артериальное давление <60 мм рт. ст.), диурез <20 мл/ч, лактат артериальной крови >2 ммоль/л. Учитываются патогномоничные типичные поражения лёгких по данным компьютерной томографии (КТ): >50% и органная недостаточность по шкале qSOFA >2 баллов [1, 4]. Согласно статистике, летальность таких пациентов достигает 85% [3, 5]. В этих условиях особенно важным становится своевременная и точная оценка риска возникновения неблагоприятного течения COVID-19 и коррекция проводимого лечения. Концепция общей лабораторной диагностики в сочетании с результатами клинико-инструментальных методов исследования представлена во Временных методических рекомендациях Министерства здравоохранения Российской Федерации [1]. Накопившееся в настоящее время большое количество противоречивых данных о прогностическом значении различных лабораторных показателей при тяжёлом течении COVID-19, вызываемого различными штаммами SARS-CoV-2, требует их анализа и систематизации для определения наиболее значимых критериев с целью составления лабораторной карты обследования пациента и прогнозирования осложнений на ранних этапах заболевания.

ЭВОЛЮЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЛАБОРАТОРНЫХ ПРЕДИКТОРАХ ТЯЖЁЛОГО ТЕЧЕНИЯ COVID-19

В самом начале пандемии китайские учёные обратили внимание на то, что пациенты с неблагоприятным течением COVID-19 отличаются более значимым увеличением скорости оседания эритроцитов (СОЭ), С-реактивного белка (СРБ), интерлейкина 6, ферритина и D-димера и существенным снижением количества лимфоцитов, тромбоцитов и лейкоцитов. Было доказано, что имеется корреляция этих показателей с нарастанием интенсивности воспалительного процесса, тяжестью течения заболевания и летальностью [3, 5, 6]. Установлено, что уровень интерлейкина 6 служит наиболее значимым лабораторным маркером в оценке клинической картины COVID-19 [7]. В дальнейшем было выявлено, что сочетанное повышение интерлейкина 6 более 40–100 пг/мл и СРБ более 10 мг/л ассоциируется с картиной выраженного цитокинового шторма и тяжёлыми осложнениями [8, 9]. В то же время ряд исследователей установили, что стабильно высокие концентрации таких провоспалительных факторов, как GCSF, IP-10, IL-2, IL-7, IL-10, MCP-1, MIP1A и TNF-α, усугубляют повреждение лёгочной ткани и активируют свёртывающую систему крови, что приводит к развитию полиорганной недостаточности и существенно ухудшает прогноз [1, 10]. На основании данных последних исследований была сформулирована гипотеза о том, что ухудшение состояния при COVID-19 связано не только с развитием гипервоспалительной реакции, но и с угнетением компонентов противовоспалительного профиля, в частности интерлейкина 10 [11].

Нарастание уровня прокальцитонина обусловлено присоединением вторичной бактериальной инфекции — это ещё один маркер прогрессирования воспалительного процесса, который превосходит по чувствительности и специфичности СРБ и интерлейкин 6 [1, 12]. Достаточно интересным представляется такой показатель, как сывороточный амилоид А — неспецифический белок острой фазы, который также может быть использован в качестве прогностического критерия иммунологического повреждения тканей при COVID-19 [13]. Ряд авторов доказали корреляцию степени системного воспаления с уровнем ферритина, повышение которого обусловлено гемолизом эритроцитов в сосудах лёгких. Нарастание содержания ферритина более 1000 мкг/л является специфичным предиктором развития острого тяжёлого респираторного дистресс-синдрома [1, 8]. Значения ферритина более 700 мкг/л выступают патогномоничным индикатором нарастания степени тяжести и риска летального исхода у пациентов с такой коморбидной патологией, как артериальная гипертензия, сахарный диабет 2-го типа и ишемическая болезнь сердца (ИБС) [1, 12, 14].

Доступность общего клинического анализа крови определяет интерес к изучению прогностическокого значения его отдельных показателей. В настоящее время дискутируется роль взаимосвязи тяжести течения с низким уровнем гемоглобина на фоне эритропении [15]. По данным многочисленных исследований, один из основных признаков осложнённого течения COVID-19 — исходно значимая лимфоцитопения менее 1,0 тыс./мкл. Степень снижения количества лимфоцитов значимо коррелирует с тяжестью заболевания и в крайне тяжёлых ситуациях достигает 0,60 тыс./мкл и ниже [3, 5, 6, 16]. Существенным является тот факт, что наиболее низкий уровень этих клеток крови регистрировался на 7-е сутки заболевания. В дальнейшем в случае выздоровления количество лимфоцитов увеличивалось, тогда как у пациентов с летальным исходом сохранялась тяжёлая лимфоцитопения [17]. Изучение субпопуляций лимфоцитов при тяжёлом COVID-19 выявило снижение основных иммунологических показателей CD4+ и CD8+ T-клеток, B-клеток и NK-клеток. Сильная отрицательная корреляция уровня лимфоцитов и CD8+ T-клеток с показателями СОЭ, СРБ и интерлейкина 6 свидетельствует о том, что эти клетки и их субпопуляция могут быть потенциальными предикторами тяжести заболевания, а также иметь значение при оценке клинической эффективности терапии [1, 6]. Известно, что CD4+ T-лимфоциты имеют определяющее значение в регуляции как клеточного, так и гуморального иммунитета. Снижение этой субпопуляции приводит к угнетению продукции INF-γ [6, 18].

Преимущественно при тяжёлом течении COVID-19 регистрировались значимые изменения лейкоцитарной формулы. Так, повышенное нейтрофильно-лимфоцитарное соотношение (более 7,75) характеризовало угнетение иммунной реакции, которое можно рассматривать как предиктор летального исхода [19, 20]. У пациентов с крайне тяжёлым течением заболевания помимо лейкопении регистрировалась эозинопения, которая, вероятнее всего, обусловлена выраженным вирусным и токсическим подавлением гемопоэза. Высказано предположение, что эозинопения в сочетании с повышением СРБ может быть одним из чувствительных и специфичных маркёров при оценке тяжести COVID-19 [21]. Лейкоцитоз в общем анализе крови указывал на активацию сопутствующей бактериальной инфекции и/или суперинфекции [5]. Тромбоцитопения менее 150×10⁹/л и удлинение протромбинового времени более 13 с ассоциируются с высоким риском летального исхода, а тромбоцитоз с повышенным соотношением тромбоцитов к лимфоцитам может косвенно указывать на высокий риск формирования цитокинового шторма [22].

Особое внимание заслуживает такой прогностически значимый синдром, как гиперкоагуляция [1, 17, 23]. Так, первостепенное значение при этом имеет высокий уровень D-димера и гиперфибринемия [19, 23]. Показано, что повышение уровня D-димера более чем в 1,5 раза увеличивает риск развития тяжёлого течения COVID-19 [19], а значения этого показателя более двух норм коррелируют с высокой летальностью [17]. Показатели D-димера более трёх норм предложено использовать для прогнозирования бессимптомного формирования тромбозов глубоких вен нижних конечностей и возникновения венозных тромбоэмболий [24]. Более ранними и клинически значимыми для оценки критериев тяжести течения COVID-19 оказались нарастающие значения плазмина и плазминогена, которые являются биоиндикаторами повышенной восприимчивости к SARS-CoV-2 [25]. Гиперкоагуляция с развитием тромбозов микроциркуляторного русла малого круга приводит к прогрессированию лёгочной гипертензии и дыхательной недостаточности при COVID-19 и во многом определяет прогноз этого заболевания [23, 24, 26]. Гиперфибриногенемия коррелирует с выраженностью воспалительной реакции и уровнем интерлейкина 6 [26]. Однако при крайне тяжёлых состояниях происходит молниеносное снижение содержания фибриногена менее 1 г/л, что способствует высокому риску геморрагических осложнений. Нарушение коагуляционнного потенциала на терминальной стадии COVID-19 манифестирует профузными кровотечениями в различных органах [8]. В связи с этим ряд исследователей указывают на необходимость регулярного мониторинга уровней D-димера, протромбинового времени, фибриногена и числа тромбоцитов для прогнозирования течения заболевания и риска осложнений при COVID-19 [27]. Российскими учёными выдвинута теория о взаимосвязи тяжёлого течения COVID-19 с одним из основных компонентов системы гемостаза — фактором фон Виллебранда: увеличение его концентрации в крови свидетельствует о выраженности повреждения и дисфункции эндотелия сосудов [28]. Повышение концентрации гомоцистеина, предположительно, приводит к увеличению риска тромбоэмболии и прогрессированию нарушений гемостаза [29].

Множество исследований посвящено изучению основных биохимических показателей крови при COVID-19, в том числе свидетельствующих о поражении миокарда, печени и почек [5, 10]. Прослеживается тенденция роста данных показателей при тяжёлом течении этого заболевания, однако установить чёткой патогенетически значимой взаимосвязи их с тяжестью течения заболевания пока не удалось. Следует отметить, что негативное влияние на прогноз COVID-19 оказывает гипергликемия, частота возникновения которой при осложнённом течении достигает более 90% [10, 19]. Стойкое повышение уровня глюкозы крови приводит к усилению воспалительного ответа и увеличению выработки цитокинов, вызывающих в свою очередь разрушение эндотелия сосудистой стенки и повышение прокоагулянтной активности [30]. Степень гипергликемии коррелирует с выраженностью лейкоцитарной дисфункции и сопровождается снижением бактерицидной активности крови. Отечественные исследователи выявили сильную положительную связь уровня гликемии более 17 ммоль/л с высокой госпитальной летальностью у пациентов реанимационных отделений [31].

О нарушении проницаемости гематоэнцефалического барьера и поражении центральной нервной системы свидетельствовали такие лабораторные показатели, как глиальный фибриллярный кислый протеин и нейрон-специфическая енолаза сыворотки крови [32]. Специфическое нейровоспаление в сочетании с продолжительной гипоксией может приводить к развитию неврологических расстройств и существенно усугублять состояние пациентов [33]. Было высказано предположение, что снижение уровня витамина D, отвечающего за регуляцию секреции цитокинов, а также выработку антимикробных пептидов и антиоксидантов, может влиять на систему гемостаза и повышать риск тромбообразования [34]. Однако убедительные и однозначные данные, подтверждающие этот факт, в доступной нам литературе отсутствуют. Критические значения наиболее значимых лабораторных показателей представлены в табл. 1.

 

Таблица 1. Наиболее значимые лабораторные предикторы тяжёлого течения COVID-19

Table 1. The most significant laboratory predictors of COVID-19 severity

Лабораторные показатели	Референсные значения	Тяжёлое течение COVID-19
Скорость оседания эритроцитов, мм/ч	2–20	≥52,5 [35]
Лейкоциты, ×109/л	4,5–11,0	>11,0 [5]
Лимфоциты, тыс./мкл	1,2–4,8	≤1,0 [6, 16]
Нейтрофильно-лимфоцитарное соотношение	0,78–3,53	>7,75 [19, 20]
Тромбоциты, ×109/л	180–320	<150 [22]
Протромбиновое время, с	9,0–15,0	>13,0 [22]
D-димер, нг/мл	<243	>850 [19]
Фибриноген, г/л	2,0–4,0	>4,0 [19]
С-реактивный белок, мг/л	0–5,0	≥41,8 [9]
Ферритин, нг/мл	У мужчин: 20–250. У женщин: 10–220	≥464,5 [36]
Лактатдегидрогеназа, Ед	90–180	≥255,5 [36]
Интерлейкин 6, пг/мл	<7,0	≥32,1 [9]
Прокальцитонин, нг/мл	<0,05	>0,22 [19]
Глюкоза, ммоль/л	4,1–6,0	>9,0 [19]
Лактат, ммоль/л	0,5–2,2	>2,0 [19]
Витамин D, нг/мл	>30,0	<9,9 [19]
CD4+ T-клетки, кл/мл	500–1500	<400 [6, 18]
CD8+ T-клетки, кл/мл	300–700	<200 [6, 18]

 

Системный анализ лабораторных предикторов тяжёлого течения COVID-19 свидетельствует о том, что отдельно взятые, изолированные лабораторные показатели не позволяют своевременно выявлять пациентов с неблагоприятным прогнозом этого заболевания. Мониторинг состояния пациентов с COVID-19 и оценка эффективности проводимой терапии должны проводиться как по клиническим, так и по лабораторным критериям, которые должны носить многофакторный характер.

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КЛИНИКО-ЛАБОРАТОРНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ COVID-19 В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ШТАММА SARS-COV-2

Немаловажную роль не только в развитии заболевания COVID-19, но и в тяжести течения инфекционного процесса играют различные штаммы SARS-CoV-2. Исходный вариант, выделенный из образцов от пациентов, госпитализированных в Ухане в декабре 2019 года, является референсным геномом для всех последующих, полученных при секвенировании последовательностей [1]. Множественные мутации в спайковом белке SARS-CoV-2 модифицируют биологические и иммуногенные характеристики вируса, что имеет решающее значение в формировании клинической картины заболевания и определяет особенности реагирования макроорганизма. Отсутствие устойчивого иммунного ответа у переболевших и вакцинированных людей обусловливает непрерывную циркуляцию в популяции штаммов SARS-CoV-2 [37]. В настоящее время в мире зарегистрировано более 1000 генетических линий SARS-CoV-2, причём большинство из них не являются патогенными для человека. В России обнаружено более 80 подобных штаммов [1]. Штаммы, способные провоцировать развитие более тяжёлой формы COVID-19, выделены как Variants of Concern — VOC [4, 37].

Штамм Альфа (линия B.1.1.7.), впервые зарегистрированный в Великобритании в сентябре 2020 года, а в России и США через 2 месяца, имеет 17 мутаций относительного уханьского штамма. Восемь из них находятся в белке шипа и повышают его аффинность к рецепторам ангиотензин-превращающего фермента 2-го типа, что усиливает прикрепление вируса и последующее его проникновение в тропные клетки хозяина [37, 38]. Данный вариант коронавирусной инфекции ассоциировался с более высокой контагиозностью, распространялся примерно в 50% быстрее, проявлялся тяжёлым течением и высокими показателями летальности. Проведённый сравнительный многофакторный анализ тяжёлого течения COVID-19, вызванного альфа-вариантом и уханьским штаммом, показал, что пациенты с B.1.1.7 были существенно моложе и в анамнезе имели меньше таких сопутствующих заболеваний, как артериальная гипертензия, сахарный диабет, гиперлипидемия, заболевания лёгких, сердечная недостаточность, инфаркт миокарда, хроническое заболевание почек и иммунодефицитное состояние, по сравнению с пациентами, инфицированными уханьским штаммом (табл. 2). На КТ у пациентов с B.1.1.7 регистрировали больший процент поражения лёгочной ткани и, как следствие, выраженную гипоксию (70,0% против 62,5%, p=0,029), что отразилось на тяжести течения заболевания в этой группе и росте летальных исходов [36, 39–41]. У пациентов с B.1.1.7 значительно чаще регистрировались и более длительно сохранялись такие симптомы, как миалгия, энцефалопатия, тревожно-депрессивные расстройства, тогда как дисгевзия и аносмия встречались достаточно редко [42]. Дополнительным отличительным признаком в этой группе являлось наличие зудящих экзантем на руках и животе [38, 41, 43]. С точки зрения лабораторных показателей диагностически значимыми в группе с B.1.1.7 оказались более высокие уровни СРБ, ферритина, лактатдегидрогеназы и лимфопении. Динамику этих показателей брали за основу при прогнозировании риска ухудшения состояния пациентов и своевременной смены тактики терапии при данном виде штамма [36, 40]. Нейтрализующая активность как плазмы выздоравливающих пациентов, так и сывороток лиц, получивших вакцины при альфа-варианте, была незначительно снижена, но в целом сохраняла чувствительность in vitro к моноклональным антителам против SARS-CoV-2 [38, 44].

 

Таблица 2. Сравнительный анализ клинико-лабораторных особенностей COVID-19 в зависимости от штамма SARS-CoV-2

Table 2. Comparative analysis of clinical-laboratory COVID-19 features depending on SARS-CoV-2 strain

Показатель	Альфа-вариант	Бета-вариант	Гамма-вариант	Дельта-вариант	Омикрон-вариант
Контагиозность	↑↑	↑	↑↑↑	↑↑	↑↑↑↑
Тяжесть течения, степень сдвига лабораторных показателей	↑↑	↑↑	↑↑	↑↑↑↑	↓↓
Нейтрализирующая активность препаратов моноклональных антител	↓ незначительно	↓↓↓, только сочетание казиривимаба и имдевимаба	↓↓↓↓, полная резистентность	↓↓, только этесевимаб	↓↓↓, только сочетание сотровимаба и тиксагевимаба + цилгавимаба
Выделение вируса из дыхательных путей	13 дней	14 дней	15 дней	18 дней	↓↓↓ 8 дней

Примечание. ↑↓ — в сравнении с исходным уханьским штаммом.

Note. ↑↓ — compared to the original Wuhan strain.

 

Вариант Бета (линия B.1.351.) впервые был обнаружен в Южно-Африканской Республике в декабре 2020 года, где он стал доминирующим штаммом. Наличие в нём 9 мутаций определило его повышенную контагиозность и способность иммунного «ускользания» от поствакцинальных и постинфекционных антител [4, 39, 45]. Через год он занял второе место по распространённости в мире и регистрировался в более чем 90 странах [37, 39]. Согласно проведённым исследованиям, к бета-варианту стали более восприимчивы молодые люди с сопутствующими заболеваниями, у которых заболевание протекало в более тяжёлой форме [46].

Большое беспокойство учёных вызвал штамм Гамма (линия P.1 — потомок B.1.1.28), который появился в Бразилии также в декабре 2020 года и содержал 10 мутаций в шиповом белке, 3 из которых отмечались в рецептор-связывающем домене, отвечающем за соединение коронавируса с ангиотензин-превращающим ферментом 2-го типа клеток человека. Высокое сродство вируса к рецепторам клеток повысило его контагиозность. Расположение большинства мутаций в наиболее иммуногенных доменах S-белка увеличивает восприимчивость к данному штамму переболевших ранее альфа- и бета-вариантами, снижает эффективность вакцин, а также негативно сказывается на терапии моноклональными антителами [47, 48]. Гамма-штамм в 2,5–10,0 раз превосходит исходную уханьскую линию по трансмиссивности, он более контагиозен по сравнению с альфа- и бета-вариантами, а также способен вызывать случаи повторного заражения в течение короткого периода после перенесённого заболевания. Установлено, что этот штамм ассоциирован с более высокой вирулентностью и высоким риском возникновения тромбов в кровеносных сосудах кишечника и конечностей. Он тяжело протекает даже у здоровых молодых людей и беременных женщин и коррелирует с высокой летальностью. В Россию бета- и гамма-варианты были завезены в марте и мае 2021 года соответственно, однако широкого распространения они не получили [37, 38]. Общая тенденция основных лабораторных показателей при когортном исследовании пациентов, госпитализированных с альфа-, бета- и гамма-штаммами, была идентична [49–51]. Однако стоит отметить, что бета- и гамма-штаммы оказались устойчивы к основной группе моноклональных антител, разрешённых для экстренного использования, в том числе к одному бамланивимабу, этесевимабу или казиривимаба. В то же время сочетанное применение казиривимаба и имдевимаба заметно снижало активность бета-штамма, но не работало при гамма-варианте [45, 52].

Штамм коронавируса Дельта (линия B.1.617.2) зарегистрирован в г. Напур в Индии в октябре 2020 года и в течение нескольких недель стал доминирующим, так как распространялся на 60% быстрее альфа-штамма. Первые случаи дельта-штамма в России были зарегистрированы в апреле 2021 года, а уже осенью его распространённость достигала 98,4%. Он имел 10 основных мутаций в шиповом белке и множественные дополнительные спайковые мутации, что увеличило потенциал уклонения вируса от иммунного ответа [37, 39, 53]. Вариант отличается коротким инкубационным периодом, высокой вирусной нагрузкой и более длительным выделением вируса [49]. Данный вариант коронавирусной инфекции имел бурный, острый старт заболевания и протекал с более частым развитием осложнений. Доминирующими клининическими симптомами были выраженное поражение лёгких по данным КТ и более низкое соотношение PaO₂/FiO₂ [54]. Среди характерных отличительных признаков следует выделить симптомы желудочно-кишечных расстройств, такие как диарея, рвота и боли в животе [4, 39]. Летальность при дельта-штамме резко возросла. В лабораторных показателях также прослеживалась более агрессивная тенденция: достоверно более выраженная лимфопения, высокий уровень ширины распределения тромбоцитов (PDW), тромбоцитопения, существенное увеличение уровней СРБ и лактатдегидрогеназы [49, 54]. Дельта-штамм ассоциировался с большим процентом возникновения острого коронарного синдрома. Было предложено использовать в качестве лабораторных предикторов ухудшения состояния пациента следующие показатели: отношение СРБ к D-димеру ≥51,6, отношение ферритина к лимфоцитам ≥134,5 и отношение СРБ к лимфоцитам ≥19,3 [55]. Этот вариант коронавирусной инфекции проявлял более сниженную чувствительность к моноклональным антителам в сравнении с альфа-штаммом и исходной уханьской линией [56]. Так, ряд авторов отметили, что бамланивимаб не имел нейтрализующей активности, тогда как этесевимаб показал хорошую эффективность [53, 57].

Следующим, вызывающим озабоченность вариантом коронавирусной инфекции стал штамм Омикрон (линия В.1.1.529), выявленный в ноябре 2021 года в Южной Африке и на данное время сохраняющий свою актуальность повсеместно. Он имеет большое количество мутационных субтипов (цербер BQ1, кентавр, кракен, стелс) [37, 39, 58]. Установлено, что в шиповидном белке вируса имеют место более 30 мутаций, среди них изменения в оболочке, нуклеокапсидном белке, матрице, пептиде слияния шипа, его N-концевом и рецептор-связывающем доменах. Омикрон показал 13-кратное увеличение вирусной инфекционности и оказался в 2,8 раза более заразен, чем дельта-вариант. На сегодняшний день он является самым контагиозным и доминирующим штаммом во многих странах [58, 59]. Тяжёлые пациенты с омикрон-штаммом относятся в основном к старшей возрастной группе, в большинстве случаев заболевание переносится более легко, лёгочная ткань поражается редко, что подтверждается результатами КТ [50, 58]. Вариант Омикрон характеризовался наименьшим периодом выделения вируса [60]. Так же как и при альфа- и дельта-штаммах, омикрон-штамм достоверно в меньшем проценте случаев вызывает симптомы обонятельной дисфункции, но чаще регистрируются нейрокогнитивные расстройства, в том числе спутанность сознания, тревожно-депрессивные расстройства и миалгия [58, 59, 61]. К группе риска тяжёлого течения при данном штамме, кроме пожилых пациентов, относятся дети, а также лица, страдающие хроническими заболеваниями. При этом риск летальных исходов низкий [59]. Практически все препараты моноклональных антител продемонстрировали отсутствие эффективности против варианта Омикрон, что явилось основанием отказа от их использования. Однако некоторую нейтрализующую активность в отношении этого штамма сохраняют сотровимаб и тиксагевимаб + цилгавимаб [57, 59, 62].

Обобщая представленный выше материал по анализу клинико-лабораторных особенностей COVID-19, вызванного различными штаммами SARS-CoV-2, можно сделать следующий вывод: высокая мутационная активность вируса SARS-CoV-2 приводит к постоянному изменению его трансмиссивности и восприимчивости к нему человека, что неизбежно приводит к модификации основных патогенетических процессов и обусловливает большую вариабельность спектра и выраженности клинических синдромов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, ведущими клинико-лабораторными признаками, определяющими тяжесть течения COVID-19, являются синдром системной воспалительной реакции и нарушения гемостаза, которые в условиях высокой вирусной нагрузки, гипоксии и токсического воздействия обусловливают развитие цитолитического синдрома, цитопении и полиорганной недостаточности. Системный анализ лабораторных предикторов тяжёлого течения COVID-19 свидетельствует о том, что отдельно взятые, изолированные лабораторные показатели не позволяют своевременно выявлять пациентов с неблагоприятным прогнозом этого заболевания. Универсальными патогномоничными маркерами в оценке тяжести течения заболевания являются такие показатели, как количество лимфоцитов, тромбоцитов и лейкоцитов, уровни С-реактивного белка, ферритина и D-димера. Некоторые из штаммов возбудителя SARS-CoV-2 демонстрируют пониженную восприимчивость к лечению моноклональными антителами и плазмой реконвалесцентов, что требует постоянного пересмотра подходов к терапии.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении поисково-аналитической работы.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Вклад авторов. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение ипоисково-аналитической работы и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией). Наибольший вклад распределён следующим образом: В.Б. Полуэктова, М.В. Санькова — разработка дизайна исследования; М.В. Санькова — обзор публикаций, получение данных для анализа; В.Б. Полуэктова, М.В. Санькова, Е.В. Волчкова — написание текста рукописи; Е.В. Волчкова, С.Н. Ларина, Н.В. Малолетнева, О.Ю. Шабалина, П.А. Лисова, Д.А. Рохлина, О.В. Дарвина — редакция окончательной версии рукописи.

ADDITIONAL INFORMATION

Funding source. This article was not supported by any external sources of funding.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

Authors’ contribution. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work. V.B. Poluektova, M.V. Sankova — research design development; M.V. Sankova — publication review, data acquisition for analysis; V.B. Poluektova, M.V. Sankova, E.V. Volchkova — writing the manuscript text; E.V. Volchkova, S.N. Larina, N.V. Maloletneva, O.Yu. Shabalina, P.A. Lisova, D.A. Rochlina, O.V. Darvina — revision of the final manuscript version.

Об авторах

Виктория Борисовна Полуэктова

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: viktoriya211@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5053-0312
SPIN-код: 7290-8377

канд. мед. наук, доцент

Россия, Москва

Мария Вячеславовна Санькова

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: cankov@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-3164-9737
SPIN-код: 2212-5646
Россия, Москва

Елена Васильевна Волчкова

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: antononina@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-4581-4510
SPIN-код: 3342-4681

д-р мед. наук, профессор

Россия, Москва

Светлана Николаевна Ларина

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: snlarina07@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-0188-543X
SPIN-код: 2906-0605

канд. биол. наук, доцент

Россия, Москва

Наталья Викторовна Малолетнева

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: natalya-maloletneva@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-0430-731X
SPIN-код: 8267-9750

канд. мед. наук, доцент

Россия, Москва

Ольга Юрьевна Шабалина

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: shoy3020@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0506-0961
SPIN-код: 5773-4882

канд. мед. наук

Россия, Москва

Полина Александровна Лисова

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Автор, ответственный за переписку.
Email: paolino31@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-2009-8354

MD

Россия, Москва

Дарья Александровна Рохлина

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: dasharohlina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7677-2969

MD

Москва

Ольга Валерьевна Дарвина

Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)

Email: oldarmir@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8496-3987
SPIN-код: 1561-9961

канд. мед. наук

Россия, Москва

Список литературы

Дополнительные файлы