Mixed infection with COVID-19 and tropical malaria (case report)

Full Text

АКТУАЛЬНОСТЬ

В конце 2019 года новая коронавирусная инфекция (COVID-19), возбудителем которой является коронавирус 2-го типа (SARS-CoV-2), начала своё глобальное распространение по миру [1]. 11 марта 2020 года Всемирная организация здравоохранения объявила о начале пандемии COVID-19¹. По состоянию на начало 2022 года в мире было зарегистрировано более 422 млн подтверждённых случаев заболевания COVID-19 и более 5 млн летальных исходов².

Несмотря на то, что основным органом-мишенью для SARS-CoV-2 являются лёгкие, при COVID-19 могут поражаться также другие органы и системы (кровеносная, пищеварительная, мочевыделительная, нервная), что обусловливает разнообразие симптомов, регистрируемых у больных с этой вирусной инфекцией [2]. Наиболее распространёнными симптомами у пациентов с COVID-19 являются лихорадка, общая слабость и сухой кашель, постепенно может развиться дыхательная недостаточность. Основные гематологические изменения включают снижение количества лимфоцитов и тромбоцитов, при этом количество лейкоцитов, как правило, остаётся в пределах среднепопуляционной нормы [3]. Симптомы у больных COVID-19 во многом схожи с симптомами других инфекционных и паразитарных заболеваний, в частности с малярией.

По данным Всемирной организации здравоохранения, за 2020 год в мире был зарегистрирован 241 млн случаев заболевания малярией, из них 627 тыс. с летальным исходом³. На территории Российской Федерации в период с 2000 по 2019 год диагностировано 1086 случаев тропической малярии, из них 44 (4% больных) с летальным исходом [4]. Лихорадка, кашель, головная боль, артралгия, миалгия, быстрая утомляемость и чувство разбитости, тошнота, иногда рвота являются наиболее типичными и общими симптомами для этих заболеваний. Лабораторные изменения в клиническом анализе крови, такие как тромбоцитопения, встречаются при этих инфекциях достаточно часто [5].

С учётом схожести многих симптомов, характерных для COVID-19, коинфекция этого вирусного заболевания с другими инфекционными болезнями составляет особую проблему своевременной и правильной диагностики [6]. К сожалению, на фоне пандемии COVID-19 значительно снизилась настороженность населения, в том числе врачей, к другим инфекционным и паразитарным заболеваниям, в частности к малярии. С этой целью следует применять комплексный подход, включающий тщательный сбор анамнеза заболевания (особенное внимание эпидемиологическому анамнезу, началу и характеру лихорадки), объективный осмотр и выбор соответствующих лабораторных исследований. Известно, что ранняя диагностика малярии позволяет своевременно начать эффективную терапию, предотвратить развитие осложнений и летальных исходов [7, 8]. Проблемным вопросом в лечении тропической малярии остаётся отсутствие зарегистрированных на территории Российской Федерации противомалярийных препаратов парентерального введения (хинин- и артемизинсодержащие препараты) [9]. В начале развития пандемии COVID-19 в мире появились данные о якобы высокой эффективности некоторых противомалярийных препаратов (хлорохин и гидроксихлорохин), что послужило основанием на начальном этапе ввести эти препараты в регламенты терапии COVID-19.

Тяжесть течения каждого из заболеваний в отдельности, а тем более в случае коинфекции, отсутствие на момент описания случая эффективной этиотропной терапии COVID-19 и проблемы с этиотропной терапией тропической малярии в Российской Федерации определили необходимость описания собственного клинического наблюдения.

ОПИСАНИЕ КЛИНИЧЕСКОГО СЛУЧАЯ

О пациенте

Пациент З., 37 лет, поступил 30.01.2022 в инфекционный центр филиала № 1 ФГБУ «3 Центральный военный клинический госпиталь имени А.А. Вишневского» Минобороны России (Красногорск) с диагнозом направления «Новая коронавирусная инфекция COVID-19, подтверждённая (ПЦР РНК SARS-CoV-2 положительный от 27.01.2022), лёгкая форма».

Из анамнеза заболевания: в период с 05 ноября 2021 по 26 января 2022 года пациент находился в рабочей командировке в Центральноафриканской Республике, где регулярно по схеме (1 раз/нед) принимал превентивную противомалярийную терапию препаратом Maladox (пириметамин 25 мг + сульфадоксин 500 мг). Вакцинирован от жёлтой лихорадки и вирусного гепатита А в 2020 году, против COVID-19 ― в ноябре 2021 года.

Считает себя больным с 23 января 2022 года (1-й день болезни), когда на фоне относительно удовлетворительного самочувствия отметил повышение температуры тела до 38,2°С. Принимал жаропонижающие препараты с кратковременным эффектом. 25.01.2022 (3-й день болезни) отметил появление выраженной общей слабости, повышение температуры тела до 39,0°С, озноб, снижение диуреза, что и послужило причиной обращения за медицинской помощью.

26.01.2022 (4-й день болезни) пациент поступил в приёмное отделение стационара Центральноафриканской Республики. Экспресс-тест на антиген (antigen, Ag) SARS-CoV-2 дал положительный результат, в связи с чем был установлен предварительный диагноз «Новая коронавирусная инфекция COVID-19, подтверждённая (Ag SARS-CoV-2 положительный от 26.01.2022), лёгкая форма».

27.01.2022 в ходе стационарного обследования диагноз COVID-19 был подтверждён: методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) выявлена РНК SARS-CoV-2. В клиническом анализе крови: лейкоциты 3,0×10¹²/л (сегментоядерные 46%, палочкоядерные 32%, лимфоциты 15%, моноциты 7%); гемоглобин 163 г/л; эритроциты 5,97×10¹²/л; тромбоциты 71×10⁹/л. В биохимическом анализе крови: общий билирубин 17 мкмоль/л, аспартатаминотрансфераза (АСТ) 229 МЕ/л, аланинаминотрансфераза (АЛТ) 360 МЕ/л, C-реактивный белок (СРБ) 24 мг/л. Назначена терапия осельтамивиром в дозе 75 мг 2 раза/сут; дексаметазоном по 16 мг 1 раз/сут в течение 2 дней, затем по 8 мг/сут в течение 2 дней; гепарином натрия по 5000 МЕ 1 раз/сут.

30.01.2022 (8-й день болезни) по прибытии из командировки в Российскую Федерацию госпитализирован в филиал № 1 ФГБУ «3 Центральный военный клинический госпиталь имени А.А. Вишневского» Минобороны России.

При поступлении пациент предъявлял жалобы на выраженную общую слабость, головную боль, повышение температуры тела. При объективном осмотре состояние удовлетворительное. Сознание ясное. Кожные покровы, склеры субиктеричные, сыпи нет. Гемодинамика стабильная: артериальное давление 115/84 мм рт.ст., пульс ритмичный с частотой 100/мин, удовлетворительных характеристик. Дыхание везикулярное, хрипы не выслушиваются. Частота дыхания 18/мин, сатурация (SpO₂) на атмосферном воздухе 95%. Живот мягкий, не вздут, увеличен за счёт подкожной жировой клетчатки, при пальпации безболезненный, не напряжён. Край печени выступает на 4 см из-под края рёберной дуги, гладкий, эластичный, безболезненный, размеры по Курлову 19×16×10 см; селезёнка пальпируется по краю рёберной дуги. Перитонеальные симптомы отрицательные. Поколачивание по поясничной области безболезненно с обеих сторон, темп диуреза снижен.

По данным лабораторного исследования (табл. 1, рис. 1) выявлены тяжёлая тромбоцитопения (10×10⁹/л), признаки печёночно-почечной недостаточности (гамма-глютамилтранспептидаза 136 МЕ/л, АСТ 570 МЕ/л, АЛТ 970 МЕ/л, коэффициент де Ритиса 0,58, гипербилирубинемия 125 мкмоль/л, креатинин 82,4 мкмоль/л, мочевина 15,5 ммоль/л); повышение концентрации маркеров воспаления (СРБ) до 91,8 мг/л и бактериальной инфекции (прокальцитонин, ПКТ) до 10,3 нг/мл.

 

Таблица 1. Динамика результатов клинического и биохимического анализа крови

Table 1. Dynamics of the results of clinical and biochemical blood tests

Показатель	Месяц, год, число, время
	Январь, 2022			Февраль, 2022											Март, 2022
	30	31	31	01	02	03	04	07	10	13	16	19	25	28	05
		8:53	19:22
Лейкоциты (4,0–10,0×109/л):	6,4	7,3	9,8	9,1	9,3	12,6	16,9	15,0	7,0	7,0	6	5	5	6,5	5,3
• палочкоядерные (1–6%)	-	31	5	19	5	4	1	10	10	6	6	6	10	-	-
• сегментоядерные (45–72%)	-	36	70	46	60	75	83	-	-	-	-	-	-	-	-
• лимфоциты (21–45%)	-	16	16	25	23	12	11	-	-	-	-	-	-	-	-
• моноциты (3–9%)	-	13	9	9	10	9	4	-	-	-	-	-	-	-	-
Эритроциты (3,9–5,6×1012/л)	4,5	4,6	3,8	3,7	3,6	3,4	3,1	2,8	2,5	2,5	3,1	2,9	3,3	3,2	3,2
Гемоглобин (120–160 г/л)	137	135	113	109	106	99	91	76	73	69	90	90	98	97	96
Тромбоциты (150–450×109/л)	10	20	20	23	21	32	29	42	108	172	171	173	259	252	197
Общий билирубин (5–21 мкмоль/л)	125	262	369	461	596	640	540	578	165	85	67	17	51	36	21
Прямой билирубин (0–5 мкмоль/л)	-	210	327	401	501	628	500	435	93	53	42	9	41	19
Аспартатаминотрансфераза (10–45 Ед/л)	570	939	-	-	1400	780	360	333	85	72	117	89	146	97	50
Аланинаминотрансфераза (10–40 Ед/л)	970	1467	-	-	1320	1310	910	236	90	79	101	92	181	205	118
Общий белок (65–85 г/л)	55	50	56	58	54	65	70	61	59	59	61	66	70	68
Креатинин (53–115 мкмоль/л)	82	153	189	194	234	359	420	686	711	510	311	175	109	132	87
Мочевина (3,2–8,2 ммоль/л)	15	22	26	31	36	57	60	52	46	29	24	16	7	6	4,3
D-димер (<0,386 нг/мл)	3300	-	>5000	>5000	2200	1800	3000	-	-	-	-	-	-	-	-
Международное нормализованное отношение (МНО) (0,8–1,2)	1,3	-	1,9	1,4	1,2	1,3	1,2	-	-	-	-	-	-	-	-
Фибриноген (2–4 г/л)	2,4	-	2,3	1,9	2,9	3,0	3,0	-	-	-	-	-	-	-	-
C-реактивный белок (0–5 мг/л)	92	-	124	120	128	104	140	73	46	29	192	-	163	-	-
Прокальцитонин (<0,36 нг/мл)	10,3	-	>200	>200	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-
Ферритин (20–250 Ед/л)	475	-	-	-	-	-	4940	-	-	-	-	-	-	-	-

Примечание. В разделе «Показатель» в скобках приведены единицы измерения, принятые за норму.

Note: In the “Indicator” section, the units of measurement taken as the norm are shown in parentheses.

 

Рис. 1. Температурный лист.

Fig. 1. Temperature sheet.

 

Лечение пациента проводилось согласно временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19) версия 14» [10]. В связи с повышенной более чем в 28 раз концентрацией ПКТ начата антибактериальная терапия (левофлоксацин в дозе 1000 мг/сут внутривенно капельно).

31.01.2022 (9-й день болезни, 10:40) при объективном осмотре отмечалась отрицательная динамика. Состояние расценено как тяжёлое, сознание на уровне сомноленции (15 баллов по шкале комы Глазго). Субиктеричность склер и кожных покровов. Гемодинамика нестабильная, эпизод артериальной гипотензии (65×45 мм рт.ст.), пульс ритмичный с частотой 96/мин, удовлетворительных характеристик. Частота дыхания 24/мин, SpO₂ 95% на атмосферном воздухе, явления инспираторной одышки.

Результаты лабораторных и инструментальных исследований

Учитывая данные эпиданамнеза (пребывание в эндемичном по малярии районе), клинические и лабораторные данные (лихорадка, гепатолиенальный синдром, синдром нарушения пигментного обмена, цитолитический синдром, тромбоцитопения), дифференциально-диагностический поиск был проведён между острыми вирусными гепатитами и малярией.

31.01.2022 (11:15) получены отрицательные результаты иммуноферментного анализа крови на маркеры вирусных гепатитов А, В и С. При микроскопии крови методом толстой капли (табл. 2) выявлены юные трофозоиты Plasmodium falciparum (++++).

 

Таблица 2. Динамика интенсивности паразитемии методом «толстой капли»

Table 2. Dynamics of parasitemia intensity using the “thick drop” method

Дата	Время	Результат
31.01.2022	11:15	5 (+), всё поле зрения, подсчёту не подлежат, трофозоиты
01.02.2022	10:00	5 (+), всё поле зрения, подсчёту не подлежат, трофозоиты
	22:00	5 (+), всё поле зрения, подсчёту не подлежат, трофозоиты
02.02.2022	10:00	3 (+), 3800 в 1 мкл, трофозоиты
	22:00	3 (+), 2120 в 1 мкл, трофозоиты
03.02.2022	10:00	3 (+), 720 в 1 мкл, трофозоиты
	22:00	1 (+), 32 в 1 мкл, трофозоиты
04.02.2022	10:00	1 (+), 32 в 1 мкл, трофозоиты
	22:00	Не выявлено
08.02.2022	-	Не выявлено
09.02.2022	-	Не выявлено

 

По данным ультразвуковой диагностики ― умеренная гепатоспленомегалия, двусторонняя нефромегалия; по данным компьютерной томографии органов грудной и брюшной полости, околоносовых пазух носа и головного мозга патологии не выявлено.

По данным клинико-лабораторных исследований выявлены признаки нарастания полиорганной недостаточности: острая церебральная (сознание на уровне сомноленции) и печёночно-почечная недостаточность (АСТ 939 МЕ/л, АЛТ 1467 МЕ/л, коэффициент де Ритиса 0,64, креатинин 153,2 мкмоль/л, мочевина 21,8 ммоль/л); повышение общего билирубина до 262,9 мкмоль/л; дыхательная и сердечно-сосудистая недостаточность; тяжёлая тромбоцитопения.

Заключительный диагноз

В ходе обследования выставлены диагнозы: «В50 Малярия, вызванная Plasmodium falciparum; U07.1 Новая коронавирусная инфекция COVID-19, подтверждённая (ПЦР РНК SARS-CoV-2 положительный от 27.01.2022), лёгкая форма».

Осложнение. Синдром полиорганной недостаточности (острая церебральная печёночно-почечная, дыхательная недостаточность).

Динамика состояния на фоне лечения

По тяжести состояния пациент переведён в отделение реанимации и интенсивной терапии. Прогноз для жизни и здоровья серьёзный.

Учитывая, что в лечебном учреждении отсутствовал препарат мефлохин, а на руках у пациента имелся незарегистрированный в Российской Федерации препарат Malacur (дигидроартемизин 40 мг + пиперахин 320 мг), то установленным порядком по решению врачебной комиссии этот препарат был назначен внутрь по 4 таблетки 1 раз/день per os (31.01.2022; 13:00). Кроме того, начата патогенетическая терапия (инфузионная под контролем водно-электролитного баланса и кислотно-основного состояния, преднизолон в дозе 120 мг/сут внутривенно капельно), гастропротективная, респираторная, симптоматическая терапия. Отменена антибактериальная терапия.

01.02.2022 (10-й день болезни, второй день противомалярийной терапии) интенсивность паразитемии в крови сохранялась на прежнем уровне. Состояние пациента ухудшилось: усилилась головная боль, появились тошнота и дважды рвота после приёма таблетированных препаратов; отмечались признаки спутанности сознания и начальные признаки развития малярийной комы. Ухудшение состояния больного, отсутствие возможности перорального приёма препаратов продиктовало необходимость смены противомалярийной терапии. Установленным порядком по решению врачебной комиссии пациенту назначен хинин, внутривенно капельно по схеме 1200 мг однократно, далее по 400 мг каждые 8 ч.

02.02.2022 (11-й день болезни, второй день лечения хинином) зарегистрировано снижение интенсивности паразитемии до +++, температура тела нормализовалась, интенсивность головной боли уменьшилась.

04.02.2022 (13-й день болезни), учитывая недостаточное количество хинина для полного курса лечения, пациенту был назначен per os мефлохин в суточной дозе 1,75 г в два приёма с интервалом 6 ч (через 14 ч после последнего введения хинина).

К вечеру 03.02.2022 (12-й день болезни), несмотря на постепенное снижение уровня паразитемии (единичные (+) юные трофозоиты P. falciparum) и нормализацию температуры тела, состояние пациента ухудшилось, стали нарастать проявления полиорганной недостаточности: церебральной (общемозговая симптоматика и угнетение сознания до степени сопора); печёночной (нарастающий по интенсивности цитолитический синдром, гипербилирубинемия за счёт прямого билирубина), печёночно-клеточной (гипопротеинемия, гипокоагуляция, эпизоды гипогликемии); почечной (гиперазотемия, олигурия); сердечно-сосудистой (артериальная гипотензия до 50–70×30–50 мм рт.ст.). Оценка по шкале комы Глазго 12 баллов, по шкале органной недостаточности SOFA (Sequential Organ Failure Assessment) 10 баллов, по шкале полиорганной дисфункции MODS (Multiple Organ Dysfunction Score) 11 баллов.

04.02.2022 (13-й день болезни). Усиление признаков острого повреждения почек (олигурия, гиперазотемия, увеличение в динамике креатинина до 420 мкмоль/л) диктовало необходимость срочного проведения заместительной почечной терапии. С этой целью пациент был переведён в отделение экстракорпоральных методов детоксикации. К этому времени были получены данные об отсутствии у больного эпидемиологической опасности в отношении новой коронавирусной инфекции COVID-19 (отрицательные мазки из ротоглотки на РНК SARS-CoV-2 методом ПЦР от 02.02.2022 и 04.02.2022).

В связи с угнетением сознания пациент был переведён на искусственную вентиляцию лёгких. Параллельно проводились операции экстракорпоральной детоксикации. Всего было выполнено шесть сеансов высокообъёмной продлённой вено-венозной гемофильтрации (05.02; 07.02; 08.02; 10.02; 12.02; 14.02), три сеанса селективной плазмофильтрации (06.02; 09.02; 11.02), трансфузии плазмы общим объёмом 4,41 л и эритроцитарной взвеси объёмом 1,88 л.

Начиная с 05.02.2022 в периферической крови кровепаразиты не обнаруживались.

08.02.2022 (19-й день болезни) отмечено повышение температуры до 38,5°С. В ходе диагностического поиска причин, вызвавших лихорадку, пациенту выполнен ряд исследований. В периферической крови возбудители малярии не обнаружены, что позволило исключить развитие рецидива малярии.

09.02.2022 (20-й день болезни) по данным компьютерной томографии выявлены диагностически значимые признаки острого левостороннего верхнечелюстного синусита. Пациенту выполнены пункция и дренирование левой верхнечелюстной пазухи, назначена комбинированная антибактериальная терапия препаратами Меронем в дозе 1 г 3 раза/сут и амикацин по 1 г 1 раз/сут внутривенно капельно.

Исходы

На фоне комплексных мероприятий интенсивной терапии стабилизирована гемодинамика, регрессировали проявления печёночно-почечной недостаточности (см. табл. 1), восстановлен самостоятельный диурез.

С 16.02.2022 переведён на самостоятельное дыхание.

28.02.2022 пациент переведён из отделения реанимации и интенсивной терапии в гастроэнтерологическое отделение; продолжены мероприятия госпитального этапа реабилитации, введена лечебная физкультура, расширен режим двигательной активности.

10.03.2022 (40-е сутки) выписан из стационара с восстановлением здоровья.

ОБСУЖДЕНИЕ

Демонстрация данного клинического случая ставит целью привлечение особого внимания к проблеме завозных случаев малярии, которые при сочетанном течении с COVID-19 могут продолжительное время оставаться нераспознанными, особенно когда диагноз новой коронавирусной инфекции получает быстрое лабораторное подтверждение [11].

В опубликованных материалах по сочетанному течению малярии и COVID-19 отмечается, что при поступлении таких больных в стационар наиболее часто регистрировались фебрильная и надфебрильная лихорадка, сухой кашель, общая слабость, миалгия, боль в горле. В лабораторных показателях у изучаемой группы пациентов отмечались лимфопения, тромбоцитопения, анемия, гипербилирубинемия, повышение концентрации АЛТ, АСТ, D-димера и СРБ [12]. При низкой настороженности врачей в отношении малярии формировались условия, когда дополнительный диагностический поиск оказывался невостребованным, поскольку все вышеперечисленные отклонения укладывались в клиническую картину COVID-19, что в свою очередь приводило к поздней диагностике малярии, отсроченной этиотропной терапии и развитию тяжёлых осложнений паразитарного заболевания.

Результаты представленного нами клинического случая во многом соответствуют данным метаанализа P. Wilairatana и соавт. [12]. У пациента, находившегося под нашим наблюдением, при поступлении регистрировались фебрильная лихорадка, общая слабость, головная боль. В клиническом анализе крови наблюдались изменения по клеточному составу крови (анемия, лимфопения и тромбоцитопения), признаки печёночно-почечной недостаточности, повышение концентрации СРБ и ПКТ. Однако все вышеуказанные признаки не являются высокоспецифическими ни для COVID-19, ни для малярии и могут наблюдаться при других инфекционных и неинфекционных заболеваниях.

В представленном клиническом случае позднее поступление в инфекционный стационар и, как следствие, поздняя диагностика и отсроченное начало противомалярийной терапии обусловили быстрое развитие полиорганной недостаточности и тяжесть течения заболевания. Однако быстрое принятие решения по немедленному использованию имеющегося у пациента противомалярийного препарата со своевременной заменой его на парентеральный хинин позволили снизить уровень паразитемии, добиться небольшого улучшения состояния здоровья и провести полноценную терапию мефлохином. Развитие острого почечного повреждения было связано, как это нередко происходит при тропической малярии, с обтюрацией почечных канальцев продуктами распада эритроцитов. Последующие своевременные комплексные мероприятия интенсивной терапии позволили успешно завершить лечение пациента.

В настоящее время практически в каждом инфекционном отделении имеется запас хлорохина или гидроксихлорохина, поскольку эти противомалярийные препараты в недавнем прошлом использовались в лечении больных COVID-19. И при поступлении больного с малярией возникает желание их использовать по прямому назначению. Однако известно, что в настоящее время все штаммы тропической малярии приобрели устойчивость к этим препаратам, и их назначение больным с тропической малярией недопустимо! Ошибочное их применение у таких больных оказывается безрезультатным, а последующее назначение мефлохина в терапевтических дозах (препарат активен в отношении P. falciparum) не приводит к значимому эффекту, поскольку все эти препараты характеризуются длительным периодом полувыведения (более 21 суток), и, по-видимому, вступают в конкурентные взаимоотношения между собой при действии на плазмодии.

При лечении больных малярией важно ежедневно проводить лабораторный контроль эффективности терапии, оценивая динамику паразитемии. Однако для успешного лечения пациентов с тропической малярией, особенно при развитии осложнений со стороны различных органов и систем, решающее значение отводится комплексной интенсивной терапии, включающей методы экстракорпоральной детоксикации, искусственную вентиляцию лёгких и др.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

COVID-19 в условиях пандемии может маскировать малярию ввиду наличия ряда сходных симптомов. Врачам необходимо проявлять эпидемиологическую настороженность в отношении завозных инфекций. Пациентам, прибывшим из эндемичных по малярии районов с кашлем, симптомами лихорадки, общей инфекционной интоксикации, дыхательной недостаточности, гематологическими изменениями (лимфопения и тромбоцитопения), даже в случае уже имеющегося лабораторно подтверждённого диагноза COVID-19 следует проводить лабораторные исследования по выявлению возбудителей малярии.

Адекватная и своевременная противомалярийная терапия является основой благополучного исхода, а комплекс мероприятий интенсивной терапии с применением методов экстракорпоральной детоксикации служит составляющим фактором успешного лечения пациентов с малярией, протекающей в тяжёлой форме с развитием тяжёлых осложнений.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении поисково-аналитической работы.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Вклад авторов. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение поисково-аналитической работы и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией). Наибольший вклад распределён следующим образом: Д.О. Ефремов, А.Р. Хурамшин — поисково-аналитическая работа; Д.О. Ефремов, А.Р. Хурамшин, С.С. Козлов, Н.И. Гуляев — написание статьи; Д.О. Ефремов — направление рукописи на публикацию.

ADDITIONAL INFORMATION

Funding source. This article was not supported by any external sources of funding.

Competing interest. The authors declare that they have no competing interests.

Authors’ contribution. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work. D.O. Efremov, A.R. Khiramshin — search and analytical work when writing a review article; D.O. Efremov, A.R. Khiramshin, S.S. Kozlov, N.I. Gulyaev — writing the article; D.O. Efremov — direction of the manuscript for publication.

 

¹ World Health Organization [Internet]. Coronavirus Disease (COVID-19) Outbreak. WHO; 2020. Режим доступа: https://www.who.int/emergencies/diseases/novel-coronavirus-2019.

² World Health Organization [Internet]. Weekly epidemiological update on COVID-19 -- 22 February 2022. WHO; 2022. Режим доступа: https://www.who.int/publications/m/item/weekly-epidemiological-update-on-covid-19---22-february-2022.

³ Всемирная организация здравоохранения [интернет]. Малярия. Режим доступа: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/malaria.

About the authors

Dmitriy O. Efremov

National Medical Research Center for High Medical Technologies ― Central Military Clinical Hospital named after A.A. Vishnevsky

Email: Efremov-d24@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7889-6052
SPIN-code: 7115-2713
Russian Federation, 1 Novyiy village, 143420 Krasnogorsk

Ainur R. Khuramshin

National Medical Research Center for High Medical Technologies ― Central Military Clinical Hospital named after A.A. Vishnevsky

Email: ainur83@inbox.ru
ORCID iD: 0009-0006-7956-4694
SPIN-code: 6195-3308
Russian Federation, 1 Novyiy village, 143420 Krasnogorsk

Sergey S. Кozlov

Kirov Military Medical Academy; Saint-Petersburg State Pediatric Medical University

Email: infectology@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0632-7306
SPIN-code: 5519-6057

MD, Dr. Sci. (Med.), Professor

Russian Federation, St. Petersburg; St. Petersburg

Nikolay I. Gulyaev

National Medical Research Center for High Medical Technologies ― Central Military Clinical Hospital named after A.A. Vishnevsky

Author for correspondence.
Email: nig27@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7578-8715
SPIN-code: 2507-5073

MD, Dr. Sci. (Med.)

Russian Federation, 1 Novyiy village, 143420 Krasnogorsk

References

Supplementary files