CLINICO-LABORATORY INDICES CHARACTERIZING THE IMMUNE SYSTEM OF CHICKENPOX PATIENTS

Full Text

Введение Проблема, связанная с вирусом ветряной оспы, остается одной из самых сложных в современной инфектологии. Актуальность ее определяется высоким уровнем заболеваемости, в том числе среди взрослого населения, повсеместным распространением, риском возникновения тяжелых осложнений и летальности среди больных с поражением центральной нервной системы, значительным экономическим ущербом, а также неэффективностью реализуемых на практике мер профилактики [1-3]. Считается, что успех проводимого лечения зависит от своевременно и правильно проведенной этиотропной терапии, отсутствия сопутствующих заболеваний [2, 4]. Однако тяжесть состояния больного, особенности течения и прогноз заболевания во многом зависят от состояния иммунной системы, ее адаптивных возможностей. Поэтому в настоящее время у больных ветряной оспой необходимо уделять особое внимание состоянию иммунной системы [5-8]. Традиционно оценку состояния иммунной системы проводят лабораторными методами [6]. Определение большого числа параметров иммунного статуса дает достаточно полное представление о состоянии иммунной системы, но общая интерпретация получаемых данных бывает весьма затруднительной. Так, ряд авторов считают, что тяжесть иммунодефицита обусловлена степенью клинических проявлений и уровнем отклонения показателей иммунограммы от среднестатистических норм и при этом нет четкой корреляции между клиническими признаками и лабораторными иммунологическими показателями [5, 8, 9]. Отмечается вариабельность изменений лабораторных показателей с выявлением определенных иммунотипов [9-11]. Поэтому важно оценить состояние функции иммунной системы прежде всего на основании клинических данных. Цель исследования - на основании клинических и лабораторных данных дать оценку функции иммунной системы у больных ветряной оспой. Материалы и методы Работа основана на оценке состояния иммунной системы у 75 больных ветряной оспой, находившихся на лечении в специализированном отделении. Возраст больных колебался в пределах 18-68 лет (средний возраст - 35 лет). Диагноз заболевания устанавливался при помощи стандартных клинико-эпидемиологических методов обследования. Признаки нарушения функции иммунной системы определяли на основании рекомендаций, предложенных В.А. Козловым и соавт. [5, 12, 13]. На основании опроса больного, анализа анамнестических данных, физикальных и лабораторных исследований выделяли основные синдромы иммунопатологических состояний с формированием иммунологического диагноза. При интерпретации лейкограммы выделены различные типы реакции иммунной системы, а именно: при снижении абсолютного количества лимфоцитов на фоне увеличения числа лейкоцитов или их нормального значения определяется активация врожденного иммунитета; при увеличении абсолютного числа лимфоцитов с нормальным или увеличенным количеством лейкоцитов - активация адаптивного иммунитета; при количестве лейкоцитов и лимфоцитов в пределах нормы - ареактивность иммунной системы; при снижении числа лейкоцитов и лимфоцитов - угнетение иммунной системы. Помимо этого, до лечения проведены иммунологические лабораторные исследования. Определение фенотипа лимфоцитов крови проводили методом проточной цитометрии цельной периферической крови с использованием различных моноклональных антител («Beckman Coulter», США), меченных FITC (fluorescein isothiocyanate), PE или RD1 (phycoerythrin), ECD (phycoerythrin-Texas Red-X) и PC5 (phycoerythrin-cyanin 5). Пробоподготовку осуществляли по стандартной методике [13, 15-17]. Окраску антителами проводили в соответствии с рекомендациями производителя. Лизис эритроцитов проводили по безотмывочной технологии с использованием лизирующего раствора VersaLyse в соответствии с рекомендациями производителя («Beckman Coulter», США). Использовалось четырехцветное иммунофенотипирование по следующим панелям: CD3/CD4/CD8/CD45 и CD3/CD19/CD16+56/CD45. Анализ окрашенных клеток проводили на проточном цитофлуориметре FC 500 («Beckman Coulter», США) [18-20]. В каждой пробе анализировали не менее 50 000 лимфоцитов. Основные фенотипы лимфоцитов определены следующим образом: Т-лимфоциты (CD3+CD19-CD16/56-CD45+), Т-хелперы (CD3+CD4+CD45+), Т-цитотоксические лимфоциты (CD3+CD8+CD45+), NK-клетки (CD3-CD16/56+CD45+), B-лимфоциты (CD3-CD19+CD16/56+CD45+). Абсолютные значения были получены по двухплатформенной технологии с использованием результатов гематологического анализа. Определения концентрации иммуноглобулинов проведены методом иммуноферментного анализа (ИФА). Все исследования выполнены с информированного согласия испытуемых и в соответствии с этическими нормами Хельсинкской декларации 2011 г. Статистический анализ осуществляли с применением пакета прикладных программ Statistica 8.0 («StatSoft Inc.», 2007) и Microsoft Excel 2010 («Microsoft», 2010). Описание выборки производили с помощью подсчета медианы (Ме) и интерквартильного размаха в виде 25-ого и 75-ого процентилей (С25 и С75). Достоверность различий между показателями выборок оценивали по непараметрическому критерию Манна-Уитни. Результаты У всех обследуемых больных выявлены признаки дисфункции иммунной системы. У 46 (61,3%) обследуемых определялся синдром недостаточности гуморально-эффекторного звена иммунитета, проявляющейся бактериальными инфекциями респираторного тракта, мочеполовых путей, желудочно-кишечного тракта. У 68 (90,6%) человек установлены проявления воспаления, подтвержденные в том числе лабораторными данными. У 25 (33,3%) человек выявлена недостаточность макрофагально-фагоцитарного звена. Достаточно часто - у 14 (18,7%) больных - выявлялся гипорегенеративный синдром. У 19 (25,3%) пациентов, помимо, диагностировались гиперергические реакции. Особого внимания заслуживает тот факт, что у больных ветряной оспой более чем в трети случаев (25 человек) диагностирована недостаточность макрофагально-фагоцитарного звена иммунитета (отсутствие температурной реакции при инфекциях, очаговые пиогенные заболевания, моноцитопения и пр.) и, как следствие, реже установлены признаки воспаления. На основании выявленных синдромов иммунопатологических состояний установлен «иммунологический» диагноз. Только у одного пациента определены транзиторные иммунные нарушения. У всех других пациентов наряду с ветряной оспой выявлены другие проявления дисфункции иммунной системы. На основании этого диагностировано стойкое течение иммунных дисфункций. У 74,6% обследуемых пациентов иммунные дисфункции связаны с приемом наркотиков, сопутствующей патологией, ВИЧ-инфекцией. Следовательно, выявляются в основном индуцированные иммунодефициты. По механизму развития, выявленные иммунопатологические состояния в основном гипореактивные (2/3) или смешанные. Гиперреактивные состояния не диагностировались. По уровню поражения дисфункции иммунной системы отличались значительным разнообразием. Как уже отмечалось выше, наиболее часто определились клеточно-эффекторные и гуморально-эффекторные поражения. Практически у четвертой части пациентов (24,29±5,13%) нарушения имели сочетанный характер. По степени тяжести нарушений превалировала средняя степень тяжести, хотя тяжелые нарушения определены у 11 (14,7%) больных. Легкое течение в связи со спецификой отделения не диагностировалось. При сравнении показателей периферической крови больных ветряной оспой с показателями контрольной группы (табл. 1) выявлена лейкопения за счет снижения абсолютного числа сегментоядерных нейтрофилов, при этом увеличено абсолютное и относительное число моноцитов. При рассмотрении типов реакций иммунной системы у больных ветряной оспой на основании лейкограммы (табл. 2) выявлено, что чаще всего встречалось снижение количества лейкоцитов и лимфоцитов, что свидетельствует об угнетении иммунной системы. У трети больных определялась активация иммунитета, чаще всего его адаптивного звена. Практически в 10% случаев выявлена ареактивность иммунной системы. При исследовании иммунологических показателей обнаружено, что у больных ветряной оспой в периферической крови на фоне снижения количества лейкоцитов наблюдается снижение абсолютного числа Т-лимфоцитов (табл. 3). Кроме того, у больных ветряной оспой установлено снижение относительного и абсолютного количества CD3+CD4+ и увеличение относительного числа CD3+CD8+-лимфоцитов. Изменений популяции В-лимфоцитов и NK-клеток не выявлено. Анализируя концентрацию иммуноглобулинов у больных ветряной оспой, исследователи выявили снижение концентрации иммуноглобулинов класса А (табл. 4). Другие показатели не отличались от данных контрольной группы. Обсуждение Резюмируя клинические и лабораторные данные, можно констатировать, что развитие ветряной оспы довольно часто происходит у иммунокомпрометированного человека. При этом на основании клинических данных очевидно, что такие нарушения имеют разнообразный характер. Среди больных ветряной оспой нами определялись нарушения не только клеточно-эффекторного звена, но и синдром недостаточности гуморально-эффекторного и/или макрофагально-фагоцитарного звена, процессов регенерации. Лабораторные исследования подтверждают клиническое заключение. Уже по определению типа реакции иммунной системы на основании лейкограммы выявлено, что 2/3 больных ветряной оспой имеют проявления иммунной недостаточности или ареактивны. Детальное исследование иммунной системы выявило у больных ветряной оспой изменение субпопуляционного состава Т-лимфоцитов со снижением популяции Т-хелперов, что свидетельствует об иммуносупрессии. Также необходимо отметить и отсутствие изменений по количеству NK-клеток, которые должны активно реагировать (конечный этап активации пролиферации с увеличением их количества в периферической крови) на вирусную инфекцию. Отсутствие увеличения их числа свидетельствует об ареактивности этого звена иммунитета. Это не что иное, как иммунная недостаточность. Таким образом, больных ветряной оспой, находящихся на лечении в стационарных условиях, необходимо рассматривать как пациентов с иммунопатологией. Все это требует применения активных методов иммунотропной терапии в лечении данной категории больных. В связи с большим полиморфизмом иммунопатологических состояний иммуноактивная терапия должна быть строго индивидуальной и учитывать иммунологический диагноз.

About the authors

Yu. S Kalinina

Department of Infectious Diseases and Epidemiology of Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University

1A, Partizana Zheleznyaka str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation

A. A Savchenko

Department of Infectious Diseases and Epidemiology of Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University; Institute of Medical Problems of the North

1A, Partizana Zheleznyaka str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation; G, Partizana Zheleznjaka str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation

I. V Kudryavtsev

Institute of Experimental Medicine; School of Biomedicine of the Far Eastern Federal University

12, Akademika Pavlova str., St. Petersburg, 197376, Russian Federation; 8, Sukhanova str., Vladivostok, 690950, Russian Federation

Elena P. Tikhonova

Department of Infectious Diseases and Epidemiology of Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University

Email: tihonovaep@mail.ru
MD, PhD, DSci., Head of the Department of the infectious diseases with the course of postgraduate training of the V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University, 1A, Partizana Zheleznyaka str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation. 1A, Partizana Zheleznyaka str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation

A. G Borisov

Department of Infectious Diseases and Epidemiology of Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University; Institute of Medical Problems of the North

1A, Partizana Zheleznyaka str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation; G, Partizana Zheleznjaka str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation

References

Supplementary files